2021. т. 25. №2

Существует множество моделей оценки кривой бескупонных доходностей облигаций. Эти модели хорошо подходят для развитых рынков, где обращается большое число ликвидных выпусков. Однако на развивающихся рынках ситуация с ликвидностью облигаций обстоит сложнее. Облигации тор­гуются в неоднородных объемах, в данных по котировкам часто встречаются пропуски, а иногда на рынке просто нет достаточного количества выпусков для оценки срочной структуры процентных ставок.

Мы приводим обзор существующих и теоретически возможных решений проблем, возникающих при оценке кривой бескупонных доходностей на развивающихся рынках. Наш обзор показывает, что все перечисленные особенности развивающихся рынков могут быть преодолены, если адаптировать модель оценки кривой под наблюдаемый уровень ликвидности.

Проблема неоднородной ликвидности решается удалением наблюдений с атипичным объемом торгов или добавлением весов в оптимизационный функционал модели. Проблему пропусков в данных можно решить за счет восстановления пропущенных значений либо за счет динамического обновления параметров кривой. Проблему недостаточного количества можно пре­одолеть путем упрощения модели оценки кривой и использования данных со смежных рынков.

Выводы обзора могут быть полезны для оценки кривой бескупонных доходностей на развивающихся рынках и на рынках облигаций с низкой ликвидностью. Они также служат отправной точкой для дальнейших эмпирических исследований, посвященных данной тематике.

Монетарное финансирование огромных расходов, вызванных борьбой с пандемией, произошло при чрезвычайных обстоятельствах. Оно, однако, имеет и долгосрочные последствия, во многом обусловленные ростом стоимости финансовых активов. Сложный и длительный процесс нормализации денежного обращения предлагается исследовать на простой модели, в которой перестройка макрофинансового портфеля активов происходит вследствие стохастической динамики «широких» денег. Стационарная модель фокусирует важнейшее макрофинансовое отношение: оптимальный объем ликвидности обязательно обеспечивается адекватной стоимостью реального богатства. Суммарные доходы безрискового портфеля богатства и финансового капитала погашают все обязательства. Выполнение этого условия способствует формированию эффективной финансовой системы, которая гарантирует предоставление займов под залог реального богатства. В краткосрочном периоде безрисковая доходность, по своему экономическому смыслу, аналогична ставке макрофинансовой операции типа РЕПО. В долгосрочном периоде безрисковая доходность, если ее ковариация со стохастическим фактором дисконтирования равна нулю, соответствует «нейтральной» ставке процента. Существенные отклонения от оптимума денег, нарушая наилучшее сочетание активов и пассивов, вызывают нежелательные последствия: либо дефицит и кризис неликвидности, либо кредитную экспансию, заканчивающуюся полным расстройством финансовой системы.

В работе строится байесовская векторная авторегрессия для оценки влияния шоков мировой деловой активности, шоков предложения на мировом рынке нефти, а также спекулятивных нефтяных шоков на ключевые макроэкономические показатели российской экономики: ВВП, потребление домохозяйств, валовое накопление основного капитала, импорт, экспорт, реальный эффективный валютный курс, реальные зарплаты и доходы населения, процентную ставку MIACR и дефлятор ВВП. В качестве экзогенных переменных в модели используются реальные цены на нефть, индекс мировой де­ловой активности, объемы добычи нефти и запасы нефти. Параметры модели оцениваются на периоде с I квартала 1999 г. по IV квартал 2019 г. Динамика четырех экзогенных переменных описывается с помощью отдельной внешней модели векторной авторегрессии, которая оценивается на расширенном периоде времени с I квартала 1974 г. по IV квартал 2019 г. с целью более точной оценки ее параметров и идентификации шоков. Идентификация шоков производится на основе подхода, предложенного в работе [Kilian, Murphy, 2014], в котором используются знаковые ограничения и ограничения на величину эластичностей спроса на нефть и предложения нефти по ее цене. Согласно оценкам импульсных откликов, такие переменные как реальные потребление домохозяйств, импорт, валютный курс положительно и статистически значимо реагируют на все три шока, ведущие к увеличению нефтяных цен. Однако шок мировой деловой активности обуславливает более сильное влияние. При росте нефтяных цен для реальных ВВП, инвестиций и экспорта устойчивое и статистически значимое положительное влияние наблюдается только тогда, когда данный рост обусловлен шоком мировой деловой активности. Также в работе проводится декомпозиция ошибок прогноза и историческая декомпозиция динамики отечественных переменных по шокам,которые указывают на превалирующую роль шоков мировой деловой активности в вариации российских макропоказателей.

Выбор предпринимательской деятельности и самозанятости среди всех возможностей занятости сопряжен с повышенным уровнем риска и требует определенной склонности к нему. Литература, посвященная отношению к риску и предпринимательству, обширна, однако число эмпирических работ на пересечении данных тем невелико. Опираясь на данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ за 2016–2018 гг., мы исследуем связь выбора предпринимательской деятельности и отношения к риску. Основным выводом работы является то, что склонность к риску положительно и нелинейно взаимосвязана с вероятностью выбора предпринимательской деятельности, однако данный вывод является стабильным только для групп добровольных предпринимателей.

В настоящее время публикуются несколько схожих, но не совпадающих статистических показателей, характеризующих доходы населения/домашних хозяйств России, причем все эти показатели являются более или менее официальными. Речь идет о следующих показателях: (a) показатель реальных располагаемых денежных доходов населения, публикуемый во всех основных статистических сборниках, как правило, в виде соответствующих индексов, официально используемых государственными органами; (b) показатель валового располагаемого дохода домашних хозяйств, публикуемый в официальном статистическом сборнике «Национальные счета России» в виде абсолютного значения в текущих ценах; (с) показатель реального располагаемого дохода домашних хозяйств, публикуемый в виде индекса в статистических сборниках международной организации (ОЭСР) на основании данных по России, полученных от Росстата. Разница между ними заключается в том, что один из них концентрируется на учете только денежных доходов, в то время как два других используют классическую трактовку располагаемого дохода, используемую в системе национальных счетов, которая подразумевает также учет доходов в натуральной форме. Есть также различие в подходах к дефлятированию. Но, объективно, одновременное использование этих показателей обусловлено не столько разницей в их контенте, сколько особенностями организации статистической системы и незавершенностью внедрения системы национальных счетов в России. Однако одновременное использование нескольких схожих по смыслу и методике показателей ведет к определенной путанице среди пользователей, не имеющих специальной статистической подготовки. В статье разбираются методологические различия между перечисленными выше показателями, которые ведут к разнице в их величине и в смысловом содержании, различия в форматах их публикации, а также даются рекомендации по их корректному использованию и интерпретации.

This paper investigates the increased role of extractive industry, particularly oil and gas, within the Dutch disease model between 2000–2018 in the Azerbaijan economy. Dutch disease phenomenon befalls when the national economy produces and exports a single commodity or a particular sector becomes the booming sector. Increased exports of particular goods and spendings of the accumulated mineral revenue appreciate the national currency, decreasing the competitiveness and thus the production or export volume of the non-booming sectors. Azerbaijan is an oil and gas-rich country which naturally actualizes the existence of Dutch disease syndrome . Therefore, the purpose of this research is to separately reveal the Dutch disease effects of resource movement and spending effects based on the theoretical frame­ work constructed from the core theory. The paper contains a comprehensive literature review and overall macroeconomic screening of the Azerbaijan economy to describe the preconditions of Dutch disease. Then, the study employs 42 multivariate linear ordinary least squares (OLS) estimations. The estimated models illustrate the presence of indirect de-industrialization (one form of resource movement effect) and the spending effect of the Dutch disease hypothesis. However, the paper does not find a direct negative influence of booming sectors on aggregated lagging (i.e., manufacturing and agriculture) and non-tradable sectors (services). Moreover, va­riables such as oil price growth rates, real effective exchange rate (REER), nominal effective exchange rate (NEER), and economic crisis periods failed to significantly explain the employment and real wages dynamics. However, these variables described certain influence channels in output and returns on capital growth rates. This paper sheds light on the interconnections between the Azerbaijan economy’s labor resources, government spending, and monetary channels. These interconnections indicate that the Dutch disease hypothesis holds true for Azerbaijan. Of the estimated OLS coefficients, 90.5% were highly stable, which suggests that the results are reliable. This study mainly tests the general theoretical expectations of the original Dutch disease model and presents a common ground to conceptualize the possible harmful effects of the booming oil and gas sectors in Azerbaijan. Any causal derivations should be handled carefully.